Дэвид Боуи vs. массовая культура | Wir.by
К какому направлению все-таки относить его музыку? Что общего между Боуи и Фрэнком Синатрой? Есть ли жизнь на Марсе?

Дэвид Боуи vs. массовая культура
lysienka
Елизавета Лысенко

Дэвид Боуи vs. массовая культура

10 января 2016 года умер человек, которого многие называли одной из самых ярких и значительных звёзд, повлиявших на культуру в ХХ веке. Трибьюты ему делали Arcade Fire и Placebo, Игги Поп и Майкл Стайп, Arctic Monkeys и Lorde. Кто же такой этот Дэвид Боуи? Чем ему обязаны такие разносторонние музыканты? На эти вопросы можно ответить так: Дэвид Боуи — это человек, который победил массовую культуру. Чтобы это доказать, достаточно всего лишь одного из его произведений — песни Life on Mars и клипа на неё.

Life on Mars — песня с альбома Hunky Dory 1971 года. История создания ее такова: в 1968 Боуи написал стихи на мелодию французской песни «Comme d’habitude». Эта песня не увидела свет, но канадский певец Пол Анка купил права на французский оригинал и сделал из него песню «My Way», ставшей визитной карточкой Фрэнка Синатры. Успех этой песни сподвиг Боуи на создание музыкальной пародии — собственно, «Life on Mars?».

Песня представляет собой балладу из четырёх частей: музыкальное вступление, основная часть текста, кульминация, развязка. Песня повествует о «девушке с блёклыми волосами», которая одна идёт то ли в кинотеатр, то ли к телевизору, и цепляется за серебристый экран, но фильм удручающе скучный, потому что она видела его уже десять раз, а может и больше. И она может насмехаться над дураками, которые следят за дерущимися на танцполе матросами, за куда-то идущими пещерными людьми, полицейским, избивающими невиновного. В конце припева Боуи вопрошает: знают ли они все, что участвуют в шоу-бестселлере «Есть ли жизнь на Марсе?»

Интересна композиция клипа. Планы съёмки постоянно сменяются: то крайне близкий план, когда на экране видны только глаза и нос Боуи, то план, показывающий его до пояса, общий план и план сверху.

картинка Боуи планы.jpg

Боуи здесь занимается тем, чем он занимался всегда: смешивает жанры и образы в нечто совершенно новое. Когда оператор показывает фигуру музыканта целиком, Боуи выглядит как эстрадный артист того времени. Этот образ можно сравнить с выступлениями того же Фрэнка Синатры, которого Боуи пародирует в этой песне. Однако он одет слишком вызывающе и ярко для эстрадного артиста, которого обычно показывают на телевидении. Его внешний вид и томные жесты — это образ глэм-рок дивы. Средний план делает из Боуи диктора новостей, который с безразличным лицом сообщает о том, что рабочие теперь бастуют, чтобы получить славу, ведь Леннон снова в продаже (в тот же год, что и Life on Mars, вышла пластинка Леннона Imagine). В то же время средний и крупный план — это Боуи-актёр с многозначительной мимикой, едва заметными жестами, эмоциями, передаваемыми глазами. Диктор-актёр, эстрадный певец-дива, музыкант и провидец, грустно взирающий на мир. В отдельности это стандартные, ограниченные канонами роли, однако Боуи удается смешать их, сдвинуть заданные рамки и быть новатором, обогнавшим всех.

В целом, Life on Mars — это ироничная насмешка над массовой культурой. Песня насыщена отсылками к популярной культуре того времени: музыкально и композиционно песня заигрывает с французским шансоном, а также с творчеством Синатры. В тексте упоминается Джон Леннон, Микки Маус, фраза про пещерных людей отсылает к клипу на шлягер 1965 года. Однако всё перечисленное пребывает в бесконечном и бессмысленном цикле: этот фильм все посмотрели 10 раз, а может даже больше. Все понятия подменены. Рабочие бастуют не из-за Ленина, а из-за Леннона — героя рабочего класса, который меньше всех из The Beatles мог сказать о себе такие слова. Массовая культура поглотила социализм. Но капитализм она тоже поглотила: Боуи поёт, что высшая точка американской культуры — это Микки Маус, выращивающий коров. Идеи, за которые люди умирали в войнах, превратились в набор смешных картинок на экране, вроде дерущихся матросов и ужимок пещерных людей.

В кульминационный момент Боуи подменяет и бесстрастного рассказчика, переключаясь на первое лицо: «Фильм удручающе скучен, поскольку я написал его 10 раз, а может и больше. И сейчас он будет написан вновь, ведь я предлагаю вам сосредоточить внимание на том, как матросы дерутся на танцполе...». Боуи смеётся и над собой: вот он я, тоже представитель массовой культуры, над которой я сейчас иронизирую, и вы все охотно проглотите всё то, что я вам предложу, даже не заметив подвоха и насмешки. Яркий, неповторимый музыкант, даже глаза которого не совсем человеческие, показывает, что на самом деле марсианин здесь не он. Инопланетяне — это мы все, поглощенные медиа, воплощающие через них свои скрытые желания. Мы перестаём быть людьми, становимся придатками к нашим экранам, превращающим даже самую сюрреалистическую фантазию в реальность. Но нас интересуют не реальные проблемы, а то, есть ли жизнь на Марсе.

И всё это — без оценочных суждений. Грустные глаза Боуи, подобные глазам с обложки «Великого Гэтсби», не смотрят осуждающе, лишь печально. Он не вкладывает в исполнение свои эмоции, не выходя из заданной роли и оставаясь в холодной цветовой гамме клипа.

Гэтсби_глаза_обложка.jpg

Эта песня станет одной из знаковых в творчестве Боуи. А весь альбом Hunky Dory выражает его творческую позицию, которой он будет придерживаться практически всю жизнь: постоянные изменения, ирония над собой и обществом, эмоциональная отстранённость. К песне, которая сама по себе является бесконечной аллюзией, будут делать отсылки самые разные исполнители. Она ляжет в основу одноимённого британского сериала, а в сериале «Американские боги» образ Боуи из этого клипа станет одним из лиц богини Медиа, в своих фильмах её используют Ларс фон Триер и Уэс Андерсон, кавер-версии сделают Барбара Стрейзанд, Coldplay и ещё десяток исполнителей.

Значимость Боуи как автора состоит в том, что сам он всегда шёл на самой грани массовой культуры, играл с ней, никогда не соглашаясь на компромисс с жанром. Массовая культура — всепоглощающая, она сделает продаваемым даже образы главных борцов с ней и каждого заставит ориентироваться на мейнстрим, потребителя и целевую аудиторию. Но не Боуи следовал за массовой культурой — она следовала за ним. Недаром к легендарной Берлинской трилогии Боуи был подобран удивительно точный слоган: есть старая волна, есть новая волна, а есть Дэвид Боуи.

Музыка
Европа
XX век
Дэвид Боуи